Не та дверь [сборник] - Александр Варго

Перед тем как открыть дверь, Люба посмотрела на брата и прижала палец к губам. Малыш радостно заулыбался в ответ, сделал большие глаза и повторил ее жест.

Когда папа скрылся в туалете, дети на цыпочках пересекли коридор и вошли в спальню. Мама лежала на боку, повернувшись лицом к окну. Поступить так, как не раз бывало до этого — с визгом прыгнуть на кровать и забраться на маму, Любе с Женей на сей раз почему-то и в голову не пришло. Они обошли кровать и все так же осторожно залезли на нее со стороны папы.

Безволосая голова с марлевой нашлепкой на месте левого уха детей не испугала. О том, что у мамы болят уши, они уже знали, а голова — ну и что тут такого? Они уже не раз видели на улицах и по телевизору лысых мужчин и женщин. Папа с мамой рассказывали им, что люди порой бреют головы просто потому, что им так захотелось. Вот и у мамы, значит, появилось такое желание.

Так думала Люба, хоть, конечно, ей и стало жалко маминых волос, таких густых, длинных, красивых. Женька к вопросу подходил еще проще. Вот мама, она рядом, а все остальное неважно.

Куда больше их беспокоил другой вопрос. Мама спит или просто лежит с закрытыми глазами?

Люба понимала, что лучше всего было бы просто подождать и посмотреть. Но вдруг мама так и останется лежать, а в это время вернется папа?

Конечно, родители никогда не запрещали детям прибегать к ним по утрам, но ведь мама заболела, а это уже совсем другое дело. Люба знала, когда болеешь, тебя оставляют лежать в комнате. Мама заходит время от времени, чтобы дать лекарство или померить температуру, а папа — чтобы почитать сказку, если у него есть время. Даже Женька, если Люба простужалась, днем был с бабушкой, а ночью спал с мамой и папой.

«Значит, будет лучше, если мама проснется прямо сейчас, — рассудила Люба. — Вдруг она скажет, что уже поправилась? Тогда папа не расстроится, что мы к ней пришли».

— Мама, — тихо позвала Люба. — Ты спишь?

Мама тихо вздохнула, но не шевельнулась. Тогда девочка склонилась над ней и осторожно поцеловала в щеку.

Вася вышел из туалета и услышал радостные детские голоса. Люба с Женей громко разговаривали, то и дело перебивали друг друга. Он покачал головой. Как бы Алю не разбудили.

Отец вывернул из-за угла и пошел по коридору. Он собирался заглянуть в детскую и попросить малышню вести себя потише. Но Вася понял, что голоса доносятся совсем с другой стороны.

Он зашел в спальню и увидел три головы на одной подушке. Люба с Женей лежали по бокам от Аллы. Они взахлеб делились с ней тем, как у них прошел вчерашний день. Мол, мы очень по маме-папе соскучились.

Вася нашел взглядом лицо жены, прислонился плечом к стене возле дверного проема и зажмурился. Аля внимательно слушала детей, переводила взгляд с Любы на Женьку и обратно. Она улыбалась!

Вася справился с диким стуком сердца, шагнул в спальню.

— Доб… доброе утро, Алюша.

Жена повернулась к нему. Он молча смотрел на нее и видел, как дрожат ее ресницы, блестят глаза. Вот на их-то мягкое сияние, как на маяк в ночи, Вася и пошел, медленно переставляя ноги. Когда наконец-то добрел, то встал на кровати на коленях, протянул руки жене, успевшей сесть, и принял ее в свои объятья.

Они долго молчали. Дети так же тихо сидели рядом.

— Как же я по тебе соскучился, любимая, — хрипло сказал он.

Алла тихо плакала у него на плече.

Завтрак был обильным. Детвора потребовала яичницу и получила ее против всех Аллиных правил, гласивших, что детям можно есть такую вредность не чаще раза в неделю.

Потом они снова пошли гулять. Так захотела Алла, и у Васи не возникло даже мысли о том, чтобы попробовать ей возразить. Он и про парик не вспомнил, свято уверенный в том, что с его женой все в полном порядке. Вот она смеется очередному Женькиному афоризму, щекочет Любу, произносит шутливый тост и поднимает чашку с кофе.

Алла, конечно, парик надела. Разноцветные прядки очень понравились детям. Сыну — красная, а дочке — зеленая. Они даже взяли маму за руки именно так, чтобы оказаться с «правильных» сторон.

На улице Вася с Алей переглянулись, поймали такси и поехали в парк Горького. Там они и прогуляли до самого вечера, пообедали в одном из местных ресторанчиков. К выходу из парка все шли, переполненные свежими впечатлениями и нагруженные мягкими игрушками, большими и маленькими.

Вася попробовал было подсчитать, сколько же раз они подходили к тирам-палаткам, чтобы посоревноваться друг с другом в меткости, и понял, что ничего у него не получится. Дело было вовсе не в том, что он не мог — с его-то профессиональной памятью! Просто не хотелось.

Ему было вполне достаточно знать, что это было. Как и многое другое, чем оказался наполнен их новый день, который вдруг представился Васе в виде мягко сиявшего китайского фонаря.

Вот он висит наверху, тянет к глазам разноцветные лучи, согревает душу теплым сказочным светом. Но только пока целый, если не протянулись к нему не в меру беспокойные руки, желающие во что бы то ни стало разобрать волшебный светильник и узнать, каков он внутри. Стоит тронуть хрупкие стеклянные панели, и добрая магия, наполняющая фонарь, улетучится без следа. Включай его потом или нет, все будет без толку. Свет останется, а сказка исчезнет.

Вася водрузил себе на плечи огромного белого пушистого медведя и, придерживая его рукой, погнался за Женькой. Хохоча во все горло, они бегали вокруг каменных колонн на выходе из парка, пока Аля с Любой не поймали их.

— Кушать хочу! — заявил Женька, тут же занявший место медведя на папиных плечах.

В руках сын держал маленького плюшевого котенка, временно ставшего его фаворитом вместо черепашки-ниндзя.

Семья отправилась ужинать. Конечно же, в «Макдоналдс». Они выбрали тот, что был на Большой Бронной, первый, открывшийся в России. Благо до него от «Октябрьской» было всего-то три станции метро.

Несмотря на вечерний час, народу в зале было не так уж и много. Ждать столика им не пришлось.

За едой Вася вовсю смешил детей, разыгрывая с картошкой фри целые представления. Вместе с ними, позабыв о дисциплине, смеялась и Аля. Тем не менее напоминать Любе с Женей об их порциях не пришлось. Они съели все сами, и куда быстрее, чем обычно.

Домой семья возвращалась не спеша, выбралась из метро и потихоньку двинулась к дому пешком. Дети уже не бесились. Им, похоже, передалось умиротворенное настроение, которое за время поездки в подземке овладело родителями. Брат с сестрой смирно шли рядом, взяв Васю и Аллу за руки.

Дом встретил их мягкой тишиной, в которой не ощущалось ничего угрожающего. Вася картинно приложил ладонь к уху и предложил всем завести котенка, чтоб встречал хозяев у порога и шуршал в квартире чем-нибудь в их отсутствие. Эта идея была встречена семьей с восторгом.

Родители и дети удобно устроились за чайным столиком, который отец поставил в детской перед большим креслом-диваном. Вася с Алей сидели рядом, дети — у них на коленях.

Они включили «Один дома». До Нового года, конечно, было еще далековато, но фильм пришелся как нельзя кстати. Когда на экране Кевин побежал к своей маме и они обнялись, Вася сглотнул комок, взглянул на жену и тут же отвернулся со смущенной улыбкой. Он ощутил себя школьником, подглядывающим за родителями.

После фильма родители обнаружили, что Люба и Женя засыпают прямо у них на коленях.

— Умываться?.. — одними губами спросил Вася, и в глазах жены прочитал ответ.

Мол, фиг с ними, пусть так ложатся. Уж как-нибудь не помрут с зубами, не чищенными на ночь.

Они помогли детям переодеться в пижамы. Вася подхватил Любу на руки и поднял ее прямо к кроватке. Дочке оставалось только аккуратно перевалиться на мягкий матрас. После чего отец укутал ее одеялом и заботливо подоткнул его под бок. Внизу Алла делала все то же самое для сына.

Закончив с этим, они замерли и прислушались, а потом, уже не особо таясь, вышли из детской. Опыт подсказывал им, что в ближайшие несколько часов вряд ли что-нибудь разбудит Женю и Любу.

Вася с Аллой начали раздевать друг друга еще в коридоре. Он резким рывком сорвал с нее футболку и ощутил, как им овладевает давно, казалось бы, забытое, похороненное вместе с юностью, состояние. По телу быстро распространялась дрожь, от которой перед глазами вставал туман, а дыхание пускалось вскачь галопом.

Алла не осталась в долгу. Стоило им ввалиться в спальню, как она стянула с него шорты и трусы, в тот же миг расстегнула молнию юбки и одним движением выскользнула из нее. Нижнего белья на Алле не было. Она обхватила Васю руками за шею, оплела ногами поясницу и рывком поднялась наверх.

Голова у него кружилась, перед глазами танцевали разноцветные точки. Дыхание вырывалось из груди с присвистом.

Он развернулся, увидел стул, стоявший возле двери на балкон, и осторожно зашагал к нему. Но Алла нетерпеливо куснула его за ухо и резко наклонилась влево. Вася потерял равновесие. Они рухнули на кровать, и жена тут же оказалась сверху.